В России сложилась уникальная политическая ситуация: при феноменально высоких рейтингах президента у большой части населения существует определённое недоверие к действиям правительства и к политическим партиям.

Даже в среде провластной элиты – членов Федерального собрания, различных чиновников, региональных руководителей – присутствует недовольство деятельностью правительства, особенно его финансово- экономического блока. Среди либеральной интеллигенции эти настроения ещё сильней, и они подогреваются действиями иностранных спецслужб, скрытых и явных спонсоров.

Несмотря на небольшую численность так называемой либеральной оппозиции, она достаточно влиятельна, поскольку в ней сконцентрирована пишущая и медийная часть общества, пользующаяся покровительством Запада. Стоит отметить, что в кризисных ситуациях активность таких групп населения резко увеличивается и при отсутствии правильной реакции со стороны государства и его системных институтов может вызвать социальную напряжённость и нестабильность.

Либералы неоднородны. Среди них есть как люди, поддерживающие основные принципы политики президента (либеральное крыло ЕР, «Деловая Россия» и т.п.), так и люди, явно оппозиционные руководству страны и его действиям. В этом кроется едва ли не основная проблема нашей политической системы.

Либеральное крыло ЕР как часть правящей партии в силу партийной дисциплины сковано необходимостью поддержки любых решений правительства и других государственных органов (ЦБ, Минфина, судов). При этом сужается возможность конструктивных ответов на запросы населения и вызовы оппозиции, что порождает недовольство действиями правительства и ЕР и создаёт благоприятную почву для антироссийской пропаганды. Во время кризиса это способно вызвать социальную напряжённость и нанести вред нашей государственности.

Представляется, что в таких условиях нашей политической системе не хватает партии либерально-патриотического толка, которая могла бы объединить либерально настроенную интеллигенцию – как творческую, так и техническую, и предпринимателей.

Какое место могла бы занять такая партия в нашей политической системе? Я думаю, что либерально-патриотическая партия могла бы играть роль конструктивной оппозиции: лояльной президенту, основам внешнеполитического и внутреннего курса страны, но при этом предлагать свои решения возникающих проблем. Такая партия, безусловно, будет, несмотря на возможную резкую критику конкретных чиновников, всегда оставаться в поле конструктивного сотрудничества с властью. Гарантией такого положения будет являться то, что в существующих политических и экономических реалиях либеральная партия в России не может претендовать на звание главной политической силы. Однако такая партия будет весьма полезной при выработке наиболее эффективных государственных решений, а также может послужить консолидации общества, прежде всего его либеральной части, на основе патриотизма. Говоря о либеральных идеях и патриотизме, нам необходимо чётко определить эти понятия, поскольку в нашей политической реальности они существенно искажены и зачастую извращены.

Классический либерализм характеризуется уважением к правам и свободам человека, частной собственности, свободе слова и печати, демократическим выборам. Антонимом либерализма является тоталитаризм, то есть идеология, не допускающая свободы личности, подчиняющая поступки, слова и даже мысли гражданина идеям, методам и законам, устанавливаемым государством. В Европе тоталитаризм наиболее ярко проявился в немецком фашизме. В нашей отечественной политической истории в качестве тоталитарных показали себя коммунистические идеи, реализованные на практике партией большевиков.

Первоначальные лозунги большевиков были вполне демократичными. Они требовали свободы слова, собраний, профсоюзов, выборов – и в этом сходились с требованиями других демократических партий.
Но давайте вспомним: чем большевики принципиально отличались от всех других партий? Тем, что они открыто заявили своей целью установление диктатуры пролетариата и рассматривали государство всего лишь как машину для подавления всех других классов.

Такая теоретическая конструкция, разработанная Марксом, Энгельсом, Лениным, привела к абсолютно циничным методам получения власти и управления страной.

В.И. Ленин, вслед за Наполеоном, любил говорить: «Главное – ввязаться в драку, а там посмотрим». Следуя этому принципу, большевики использовали любые методы борьбы за власть, включая и сотрудничество с иностранными спецслужбами. В результате Ленин с небольшой группой соратников сумели совершить государственный переворот.
Конечно, стоит отметить, что этому способствовали и военные поражения, дезорганизация управления страной, коррупция, отсутствие единства в национальной элите и множество других факторов. Однако, как показала жизнь, в таких условиях политической борьбы побеждают не самые честные и пользующиеся поддержкой большинства населения, а наиболее хитрые и циничные лидеры, предпочитающие методы заговоров, подтасовок и не гнушающиеся помощью спецслужб.

Захватив власть, но не имея реальной поддержки большинства населения, большевики были вынуждены развязать массовый террор в отношении враждебных классов и всех несогласных.

«Красный террор» затронул всю страну и привёл к изгнанию из неё миллионов соотечественников, кроме того, прошёлся и по «своим», затронув в 30-е и начале 50-х годов тех, кто организовывал революцию и активно в ней участвовал.
Я так много говорю о большевистских методах лишь потому, что принципиальным отличием либерала от тоталитариста любой окраски являются не столько цели (провозглашаемые цели у всех политических деятелей очень схожие), сколько методы их достижения. Истинный либерал и демократ не будет рваться к власти любой ценой. Либерал и демократ, не получивший большинства на выборах, уходит в оппозицию и доказывает свою правоту в рамках политических и интеллектуальных дискуссий. В нашей же политической жизни мы наблюдали иное поведение и деятельность людей, называющих себя демократами и либералами.

Постепенный распад советской системы управления, связанный с исчерпанием коммунистической идеологии и методов хозяйствования, а также физическим и интеллектуальным старением руководства страны при отсутствии нормального процесса выдвижения лидеров привёл к тому, что на вершине власти оказались М.С. Горбачёв и Б.Н. Ельцин. Первый получил власть в результате внутрипартийной селекции и, как выяснилось, оказался к ней совершенно не готов.
М.С. Горбачёв, не имевший собственных идей преобразования страны, которая нуждалась в срочном реформировании, и очарованный поцелуями Тэтчер и объятиями Рейгана, по существу, пустил процесс реформирования на самотёк. Все мы помним, как Михаил Сергеевич, начиная какую-либо речь, не знал, как её закончить. Мысль ускользала от него. В результате мягкотелостью Горбачёва ловко воспользовались люди более практичные и циничные в своих устремлениях.
Борис Николаевич Ельцин главной своей целью видел власть. Ради этой цели он готов был пойти на всё, даже на разрушение государства. Иначе невозможно объяснить, каким образом возглавляемый им Верховный Совет РСФСР принял 12 июня 1991 года постановление о государственной независимости России. Независимости России от кого? От союзных республик? Это бред. Это постановление о независимости Ельцина от Горбачёва.

Именно это постановление, вызванное желанием Ельцина вырваться из-под власти Горбачёва, юридически породило парад суверенитетов союзных республик и содействовало ему, что привело в итоге к распаду СССР.

Следует отметить, что ни один политический процесс не является абсолютно «чистым», в каждом политическом акте объединяются сразу несколько тенденций. Существуют декларируемые и реальные цели, а также методы и последствия их достижения. Декларируемой целью государственной независимости России было освобождение от диктата КПСС, ускоренное проведение экономических и социальных реформ, желание избавиться от «республик-нахлебников». Это стало достижимо благодаря ельцинской жажде власти и эксплуатации им и его сторонниками национальных чувств россиян. Ельцин и возглавляемая им группа людей, декларировавших либерально-демократические ценности, своего добились. Однако платой за это явился распад СССР.

Естественно, что деятельность Ельцина всячески поддерживалась странами противоборствующего военно-политического блока. Блок НАТО ведь также достиг своей цели – роспуска организации Варшавского договора и распада СССР. Таким образом, на этапе борьбы с коммунистическим тоталитаризмом к власти в нашей стране пришла группа людей, провозглашавших либерально-демократические ценности иноземного толка.

Оценивая реформы, которые провели Ельцин, Гайдар, Чубайс, Бурбулис и другие, можно утверждать, что они, обозначенные как либеральные и демократические, были тоталитарными и большевистскими по своим методам.
Главный идеолог и реализатор приватизации в нашей стране А.Б. Чубайс сам цинично и определённо высказывался о том, что целями приватизации была не экономическая эффективность, а политическая необходимость, заключавшаяся в желании разрушить существовавшую систему управления и создать новый класс собственников. Первую задачу Чубайс выполнил успешно: советская система управления была демонтирована. Однако вторая задача, а именно формирование эффективного класса собственников, не была решена. Приватизация проводилась в спешке, кулуарно и свелась, по существу, к раздаче наиболее лакомых кусков госсобственности произвольно избранному кругу лиц. В результате это привело к тому, что гигантская общенародная собственность оказалась в руках нескольких десятков человек, что обеспечило им ключевое влияние на экономику и политику. Мы все помним «семибанкирщину» и выборы президента в 1996 году. Тогда больной и потерявший всю свою популярность Ельцин непостижимым образом вдруг выиграл у имевшего огромную системную поддержку значительной части населения Г.А. Зюганова.

Таким образом, люди, являвшиеся политическими лидерами и идеологами либерализма в России, оказались на деле либералами по декларируемым целям, но наследниками большевизма по своим методам («шоковая терапия» Гайдара, расстрел парламента, политическая приватизация, «семибанкирщина» и сомнительные выборы 1996 года).
Поэтому, когда в идеологических спорах происходит противопоставление «либералов» «патриотам», мы под либералами обычно понимаем именно сторонников Гайдара, Чубайса и других постсоветских либерал-большевиков. Как правило, все либералы этой категории являются абсолютными «западниками» в том смысле, что видят путь развития России в копировании западных методов, законов, правил и выполнении всех указаний и рекомендаций, которые исходят из западных центров.

Когда «либералы» в статьях и выступлениях в качестве своих антагонистов называют «патриотов», то тогда, как правило, в качестве «патриота» рисуется некий карикатурный образ проворовавшегося чинуши, который противится всему хорошему и доброму. Очевидно, что никакого отношения этот образ к патриотизму не имеет. Но тем не менее либеральная пропаганда усиленно раскручивает именно такое понимание патриотизма.
Думаю, это не случайно.

Патриотизм – это естественное состояние человека, естественное чувство, сродни чувству любви к своим родителям или детям, к родному городу или деревне. Однако во многих либеральных СМИ русский патриотизм высмеивается. Называется «квасным», придумываются оскорбительные ярлыки и бесконечно пересказывается одна и та же цитата Бернарда Шоу: «Патриотизм – разрушительная психопатическая форма идиотизма».

При этом выясняется, что все наши либералы нисколько не боятся показаться «идиотами», когда речь идёт о США, Англии или Израиле. И очень часто ненавистники русского патриотизма оказываются патриотами какой-либо другой страны, только не России. Сейчас всё чаще российские псевдолибералы на деле – патриоты Украины. Идеологический заказ очевиден.

Мы видим, что в современном идеологическом противостоянии понятия «либерализм» и «патриотизм» являются характеристиками не столько идеологическими, сколько политическими. Чаще всего они касаются двух исторических тенденций развития нашего государства – «западничества» (ныне это «западничество» стало сродни «обезьянничанию») и «славянофильства» (обычно это просто стремление сохранить суверенитет и целостность России, её исторические традиции).

Не скрою, мне сейчас больше по душе патриотизм, поскольку я вижу не несправедливости, в которых нас сейчас безосновательно обвиняют западные страны, а экономический и политический тупик либеральной доктрины. Но при этом мне хотелось бы сразу отмежеваться от изоляционизма, национальной исключительности или любой коммунистической, националистической, клерикальной или иной идеологизации государственной и общественной практики.

Я думаю, что либеральный патриотизм – это уважение к основным общечеловеческим правам и свободам: праву на жизнь, на свободу выбора места жительства, на свободу слова, печати и информации, на честные выборы, на справедливый и независимый суд. Однако это одновременно и любовь к своему Отечеству, к своей малой родине, к своему народу, языку и культуре. В политической практике либеральный патриотизм должен выражаться в прагматизме. Любые государственные и управленческие решения, будучи по своему содержанию направленными на пользу своему народу и своему государству, должны быть практичны и исполнимы.

Восемь лет я проработал в верхней палате нашего парламента. Есть что показать – я выдвинул не одну законодательную инициативу, участвовал в подготовке многих законов, возглавлял комиссию по культуре, информации, спорту и туризму Межпарламентской ассамблеи СНГ, немало сделал и для Тамбовской области. Сожалею ли я, уходя из Совфеда? Конечно, мне грустно расставаться с людьми, с которыми я проработал бок о бок столько лет, у которых многому научился.

Но эта работа не вечная, как и любая другая. Каждый из тех, кто занимает тот или иной государственный пост, должен быть готов его оставить. У меня огромное количество планов – и творческих, и научных, и предпринимательских. Хочется побольше реализовать.

Коллегам по верхней палате хотелось бы пожелать большей эффективности работы, а также большего внимания к высказываемым сенаторами идеям, взглядам и предложениям со стороны других ветвей власти, прежде всего исполнительной. Сейчас этого явно недостаточно и это не идёт на пользу делу. Приведу пример.
Летом прошлого года страны – члены НАТО начали экономическую войну против нас, объявив экономические и политические санкции. Тогда уже было очевидно, что эти санкции больно ударят по нашей экономике. Мы в Совете Федерации озаботились и пригласили руководителей основных экономических и финансовых ведомств, Центрального банка рассказать нам, какие они подготовили меры по противодействию санкциям. Для того чтобы не раскрыть хитроумные планы правительства и ЦБ, мы провели закрытое заседание комитета по бюджету и финансам. Услышали невнятную скороговорку замминистра финансов Моисеева и увидели загадочную улыбку первого зампреда ЦБ Ксении Юдаевой. Чем это закончилось, мы знаем. Тяжелейший валютный кризис, катастрофическое падение национальной валюты, бездарная растрата огромных запасов валюты на бесперспективное поддержание курса, безумное повышение процентной ставки ЦБ и коммерческими банками. Всё это породило взлёт инфляции и тяжелейший экономический кризис.

Но ведь ни один человек из тех, кто отвечал за подготовку к кризису и осуществлял меры по его предотвращению, не ответил за провал своей работы. Получается, что мы, сенаторы, – бесполезные участники процесса. Мы что-то спросили, нам что-то ответили – и разошлись. Типа вечера ответов на вопросы. Я говорю жёстко; может быть, даже несколько преувеличивая. Но я это говорю не для того, чтобы как-то принизить значение Совета Федерации, а, наоборот, подчёркивая необходимость повысить реальные возможности Совета Федерации и Федерального собрания в целом в управлении государством. В парламенте работают умные и достойные люди, прошедшие большую жизненную школу, знающие реальные нужды регионов и наших граждан, патриоты нашей страны. Их опыт и знания, советы и предложения помогут правительству и администрации президента вырабатывать более эффективные решения, быстрее откликаться на актуальные потребности развития государства.

Хочу отметить и то, что парламент страны способен к самоочищению от тех, кто не достоин быть представителем народа. И в Госдуме, и в Совете Федерации все представления Генерального прокурора о лишении «депутатской неприкосновенности» были удовлетворены, а ряд депутатов и сенаторов приговорён к лишению свободы. Конечно, это не красит Федеральное собрание, но сокрытие преступлений и защита чести мундира гораздо хуже.

С приходом Валентины Ивановны Матвиенко значение СФ, его роль в жизни страны существенно повысились. Валентина Ивановна встряхнула всех сенаторов, добилась почти стопроцентной явки на все заседания и мероприятия СФ (кто-то, конечно, бывает в командировках или болен). Теперь все граждане нашей страны могут увидеть и услышать в прямом эфире то, как работает верхняя палата парламента (телеканал «Вместе-РФ»), как она жёстко требует от представителей правительства выполнения поставленных задач, разработки необходимых законов и просто чёткой работы. Но, к сожалению, министры слушают, а воз и ныне там.

В том бурлении, которое происходит в стенах парламента, есть и плюсы, и минусы. Плюсы в том, что в спорах, в столкновении мнений происходит выработка лучших решений и согласование их со всеми слоями нашего общества как в политическом, так и в региональном срезах.

Минусы в том, что бурление не должно превращаться в самолюбование, самопиар депутатов и сенаторов, а главное, не должно приводить к взрыву.

Сейчас перед нами стоят вопросы не менее острые, чем в 90-е годы. «Тучные» годы начала тысячелетия с высокими ценами на нефть и повышением уровня жизни населения закончились серией кризисов и резким ухудшением отношений с западными странами.

Продолжается падение экономики. Как выйти из кризиса? Уверен, что выход из кризиса невозможен путём раскачивания внутриполитической ситуации и смены власти в стране. Этого добиваются, уже не скрывая, наши внешнеполитические оппоненты. К чему приведёт революционная смена власти? Пример Украины весьма показателен. Гражданская война, экономический кризис, политическая нестабильность. Крым ушёл, Донбасс на полпути, реален дальнейший распад страны.

Но выход из кризиса невозможен и при сохранении всего как есть, всех сложившихся экономических и политических правил, обыкновений. Главное, что нам нужно делать, это существенно пересмотреть нашу экономическую парадигму, избранную в начале 90-х. Это непросто. И она связана не столько с личностями, сколько с устоявшимися стерео­типами, приоритетами и законами.

Из чего исходили творцы существующего экономического курса?

Из нескольких, казавшихся незыблемыми, постулатов:

ориентир на западные страны, передовые и благожелательно к нам расположенные;
выполнение всех рекомендаций МВФ, ЕС и США;
вступление любой ценой в ВТО;
поощрение импорта;
всемерное развитие сырьевого экспорта;
привязка финансовой системы к доллару США и действиям ФРС и правительства США;
опора исключительно на частные инвестиции, в основном западные;
отрицание необходимости участия государства в модернизации экономики;
подмена практических решений по развитию экономики туманными рассуждениями об экономике знаний и о благодатном инвестклимате и т.п.

Не берусь дать чудодейственный совет, но убеждён, что дальнейшее развитие нашей страны возможно только тогда, когда в экономической жизни лица, принимающие решения, будут слышать не только оракулов либерализма из Высшей школы экономики, Академии народного хозяйства и Института Гайдара, но и представителей реального сектора экономики, экономистов других взглядов. Нам нужны прагматичные шаги не из абстрактной теории или советов иностранцев, а продуманные на несколько лет вперёд и просчитанные решения.

Не так давно мы приняли закон о стратегическом планировании. Хороший закон, но он не работает. Почему? Потому что нет органа, который бы его реализовывал.

Сейчас стало также очевидно, что все условия, исходя из которых строилась нынешняя модель экономики, в корне изменились. Запад нам вовсе не благоприятствует, перспектив существенного улучшения отношений и перехода хотя бы к взаимовыгодной торговле не видно.

Соответственно и инвестиций оттуда не будет. Значит, мы должны ориентироваться не только на Запад, но и на Восток, и на Юг, благо наше географическое положение и исторический опыт именно этому способствуют. Нужно возвращаться на рынки развивающихся стран и поощрять торговлю с ними.

А как же новые технологии, где их взять? Я думаю, что западные ограничения в этом случае играют против тех, кто их вводит. Это даёт нам шанс развить собственные технологии и поднять отечественную промышленность и науку. Мы ни­когда ничего не получали от западных стран бесплатно. За все технологии, за всё оборудование мы всегда платили полную, а то и завышенную цену. Если наши нефтяные и газовые компании прекратят или хотя бы ограничат закупку оборудования в западных странах, разместят заказы на отечественных предприятиях, очень скоро это даст гигантский толчок развитию нашей науки и промышленности. Это реально простимулирует экономический рост.

Как при этом не изолироваться от мирового технического прогресса? Наши разработки и оборудование будут конкурировать с мировыми и подтягиваться к их уровню. А также нужно способствовать кооперации с дружественными странами – финансовой, хозяйственной, – прежде всего со странами ЕАЭС, БРИКС и ШОС.

Трудности неизбежны, но наши нефтегазовые компании должны стать драйверами отечественной, а не иностранной экономики. В связи с этим так называемый параллельный импорт абсолютно недопустим. Либо полноценные отечественные и кооперационные технологии и оборудование, либо пусть дорогие, пусть через третьи страны, но полноценные западные, а никак не китайские или иные подделки.

Убеждён, что на современном этапе развития нам необходима масштабная программа модернизации. Не очередные реформы, не революция и смена власти, а чёткая, продуманная программа модернизации экономики, социальной и политической сферы на 20–30 лет.

О революции я уже писал. На украинском примере мы сейчас воочию можем убедиться, что от революций ничего хорошего ждать нельзя. Почему же я против нового реформирования? Потому что народ устал от реформ. Нам уже лет тридцать беспрерывно говорят о реформах, просят потерпеть, а потом, мол, заживём. Потерпели, реформы провели, а лучше не стало. Думаю, что сейчас время не ломать. У нас построен неплохой дом. Нам его беречь надо. Сейчас время строить и улучшать. Улучшать в соответствии с требованиями времени, то есть модернизировать.

Что бы я сделал прежде всего в экономике? Первое – это изменил бы закон о ЦБ. ЦБ должен отвечать за состояние экономики в стране и быть подконтролен хотя бы Счётной палате и Генпрокуратуре по вопросам своей внутренней деятельности и соблюдения законодательства РФ. Второе – выработать Минфину совместно с ЦБ и министерствами программу финансирования экономики, минимизирующую инфляцию. Третье – создать при Администрации Президента РФ Комиссию по стратегическому планированию для разработки планов модернизации экономики страны на длительный период.

Любые процессы модернизации будут встречать сопротивление со стороны финансово-сырьевого олигархата и прозападной либеральной интеллигенции и СМИ. Поэтому принципиально важным становится объединение всех здоровых сил общества на патриотической основе.

Существует ли пропасть между либерализмом и патриотизмом? Убеждён, что нет. Настоящий либерал не может не быть патриотом своей страны. Так же, как подлинный патриотизм не имеет ничего общего с угодливым: «Чего изволите?» Вяземский писал, что Пушкин характеризовал свои политические убеждения как либерально-патриотические. Так что у нас есть достойный предшественник. А всякий, кто хочет называть себя русским, обязан прислушаться к мнению нашего великого поэта и гражданина.

Что может послужить объединяющим стержнем объединения либералов и патриотов? Я думаю, что таким стержнем должны быть современные и передовые идеи улучшения, модернизации всех сторон нашей жизни в России.
Если эти идеи не выскочат внезапно из какого-то политтехнологического агентства, а будут плодом серьёзных общественных дискуссий, тогда эти идеи, планы, этот ОБРАЗ БУДУЩЕГО России станет притягательным для всех здоровых сил общества.

Источник: lgz.ru

05.08.2015