Ребенок должен жить в семье. Это, казалось бы, очевидная истина. Однако сравнивая условия жизни многодетной семьи, принявшей не одного сироту, с детским домом, приходишь к печальному выводу — расти под казенной крышей ребенку порой и сытнее, и выгоднее. Тем более что проблемы приемных семей в российской глубинке измеряются не только деньгами.

Андрей и Людмила Бречко живут с детьми в селе Зеленый Гай Мичуринского района Тамбовской области.

- Это Илья, — знакомит меня со своими детьми Людмила Бречко. — После учебы он пойдет учиться на пчеловода.

Илья — высокий красивый мальчик с чуть раскосыми глазами, постоянно улыбается. О том, что у Ильи аутизм, Андрей и Людмила Бречко узнали спустя два года после того, как он вошел в их семью.

- Нам сказали, что ребенок здоров. Очень скоро мы обратили внимание, что малыш постоянно раскачивается. Обращались к психологам. Они нас успокоили: «Ребенок попал в незнакомую среду. Адаптируется — и все нормализуется». Шло время, а ему становилось все хуже. Потом наш паренек совсем закрылся, — говорит Людмила. Когда им предложили сдать ребенка обратно в детский дом, они с мужем отказались: «Это наш ребенок».

Самые доверительные отношения у Ильи с Лукой. Лука в этой многодетной семье появился два года назад. Его, как и остальных детей, взяли из детского дома. Тогда у него было другое имя. Сегодня он, знакомясь со мной, представляется: «Я — Лука Андреевич».

За обедом рядом с маленьким Лукой Андреевичем сидели Дима и Максим. За столом собралась вся семья. На блюдах печенье и пирожные, которые испекли девочки. В семье Бречко детей с детства приучают вести хозяйство. У всех ребят, как и у их родителей, большие планы на будущее: окончить колледж, поступить в вуз, получить профессию. Одна из девочек, Катя, уже учится в колледже.

Они любят свой старый дом, но в нем семье давно стало тесно. Денег на новый, который присмотрели, не хватало. Он стоил почти два миллиона. О своей проблеме рассказали на одном из местных телеконкурсов. Передачу увидел сенатор от Тамбовской области Евгений Тарло и пришел на помощь, выделил 1 млн рублей. К тому добавили семейные сбережения и материнский капитал — получился новый дом.

Андрей с супругой и младшим сыном Лукой устроили мне экскурсию. На первом этаже двухэтажного дома кухня, огромный санузел с ванной. «В этой комнате, будет спальня наших девочек. Их у нас четверо, — Андрей показывает просторную комнату метров 20, — а вот тут, — ведет меня в другую, — будут жить наши мальчики, их у нас тоже четверо».

Сделать ремонт, надстроить еще один этаж, ведь они с супругой хотят взять еще троих, — планов у супругов много. Андрей радуется тому, что у них большой участок и он сможет научить детей любить землю. Все дети Бречко крещены.

Спрашиваю у Андрея с Людмилой, много ли проблем в такой многодетной семье. Отвечают: главная проблема не в семье, не в доме, а за окнами. Обижает непонимание некоторых односельчан. Пока дети вместе с отцом накрывают на стол, Людмила рассказывает: «Сколько раз оскорбляли моих детей, даже говорить не хочу, — говорит с грустью. — Вы видели их, они же совсем еще дети, а им подбрасывают записки, рисуют на асфальте оскорбления. Разве так можно?». Как-то зимой Людмила поехала в город по делам. Дети, взяв еконьки, решили пойти на пруд, который кто-то расчистил под каток. Соседка их прогнала. Сказала, что пруд они расчистили для своих детей. «И прогнали моих деток, — еле сдерживает слезы обиды Людмила. — Мне сложно понять, почему такое происходит. Может, хотят, чтобы наши дети не считали себя ровней с ними?.. И в прежней школе ребятам доставалось от всех, начиная от учеников и заканчивая учителями, которые называли их больными и недоразвитыми. Пришлось детей переводить. Слава Богу, в новой школе они находят общий язык и с детьми, и с учителями».

Людмила уверена, что наше общество еще не готово к практике усыновления. «Вначале я думала, что это зависть к деньгам — пособиям на детей. Но ведь, когда мы взяли первого ребенка, тогда никто никому ничего не платил. Потом взяли второго, третьего. Тогда тоже никто ничего не платил, — рассуждает она. — Думаю, причина в другом, — мы со своими детьми для них, как инородцы, не очень похожие на них. Наши ребята любят свой дом, учатся, читают книги, развиваются, помогают нам с отцом во всем. Их дети ведут иной образ жизни».

В области Бречко не единственная многодетная семья, — таких 1200. В 2011-12 годах почти 690 семей получили земельные участки под строительство домов. В 2012 году их число увеличилось. В планах строительство целого района для многодетных, которое уже началось.

В Тамбовской области 24 детских дома. Детский дом в селе Татаново вполне благополучный. Одно наводит на грустные мысли: как и во всяком казенном учреждении, нет тут той согревающей семейной атмосферы, на которой держится дом семьи Бречко. Зато комнаты у детдомовцев — на двоих и непременно шелковый или шерстяной ковер, шкаф для одежды и стол с двумя стульями. В комнате девочек открытки и плюшевые игрушки. А мальчишки постарались «одомашнить» свои, развесив постеры с кадрами из фильмов и с популярными певцами. Директор Елена Колодина показывает комнату отдыха: «Здесь дети разучивают танцы». Есть и комната для релаксации. Рацион столовой — от свежих салатов до куриного мяса и плюшек. Здесь живут в основном взрослые ребята, которым от 13 до 18 лет. Некоторые уже учатся в колледже, но предпочитают пока оставаться в детдоме, потому что другого родного дома у них нет. Воспитанников в детском доме 38, а сотрудников 44. Кстати, дети даже свои комнаты не должны убирать. Все это за них делает обслуживающий персонал.

Директор сетует, что у детей нет спортивного зала. И нет помещения, где воспитатели могли бы научить девочек вести хозяйство.

- Запрещено все это нормативными документами, — говорит она, — вот и выходят они от нас, не умея ни приготовить, ни на стол накрыть, ни покупки в магазинах сделать. Нам бы помещение или хотя бы средства для оборудования такой комнаты, — все было бы, конечно, иначе.

Невольно вспомнились дочери Бречко…

Советник губернатора по социальным вопросам Галина Серова говорит, что они собираются сократить число детских домов до минимума. «Совсем закрывать их нельзя. Большая часть детей социальные дети-сироты, родители-то у них есть, только прав своих родительских они лишились», — вздыхает Серова. — Органы опеки ведут с такими лишенцами профилактическую работу. Пытаются вернуть родителей в социальную среду, чтобы могли вернуть детей. Ребенку лучше со своими родителями, а мы вынуждены его отбирать. Это очень плохо. Водка, наркотики столько семей рушат».

Галина Серова считает, что необходимо вернуть практику принудительного направления алкоголиков и наркоманов в лечебно-трудовой профилакторий. «А то, что получается? Мы у них отбираем детей, они продолжают деградировать и рожают новых, которых мы опять отбираем. То есть, мы содержим их детей за счет налогоплательщиков. В ЛТП их будут лечить, а заодно они будут там работать во благо своих детей, — рассуждает она.- Высвобожденные средства, можно направить на другие социальные нужды». Мнение Серовой разделяют многие, а местные парламентарии намерены обратиться к своим коллегам в Госдуму с законодательным предложением и рассчитывают на их поддержку.

Источник: rg.ru

10.06.2013