В здании Совета Федерации не очень просторные кабинеты. В комнате площадью 12–14 метров работают сам политик и его секретарь. Тут принимают посетителей, проводят совещания — не всегда это удобно. Члены СФ и депутаты Госдумы с нетерпением ждут, когда же построят новый парламентский комплекс — там каждому обещают и кабинет, и приёмную, и комнату отдыха — будет, где развернуться законодателям.

Им это представляется очень важным — и для работы, и для престижа. Однако Евгений Тарло, с которым мы встречаемся на Большой Дмитровке, не ждёт новых благ и привилегий от государства — он возвращается к своему бизнесу и к творчеству. В декабре 2014 года Тарло по итогам анализа 21 тысячи публикаций вошёл в первую десятку наиболее заметных и авторитетных российских сенаторов…

Но, спустя полгода, вместо того чтобы попробовать уйти в исполнительную власть, которая притягивает многих его коллег, решил заняться исполнением песен в стиле шансон. С каким приобретённым знанием и к каким новым перспективам уходит из Совфеда московский адвокат и предприниматель, многолетний представитель Тамбовской области в верхней палате российского парламента?

Евгений Георгиевич, так почему вы уходите из Совета Федерации?

Е.Т.: Мои полномочия истекают в конце сентября, и я не выбираюсь на новый срок. Это совпадение и ситуации, и моих личных планов. Если некоторые думают, что Совет Федерации — это сладкое местечко, то могу уверить, что это отнюдь не так. Я считаю, что то, что мог, сделал. Хочется большей реализации. Планов у меня много, хочу заниматься более конкретными делами, выбрать более узкую стезю. Я уже во второй половине своей жизни и должен ценить время, которое мне отпущено.

Что вам удалось сделать за эти годы? О чём вспоминаете с удовлетворением?

Е.Т.: Хороший вопрос. У меня было несколько десятков законодательных инициатив. Не все они прошли, многие сейчас ходят по властным коридорам и изучаются. Я к этому отношусь нормально, в демократическом процессе так и должно быть. Другое дело, что, когда ты убеждён в чём-то, бывает обидно, когда принятие законопроекта тянется долго и вызывает непонимание. Например, я предложил запретить использование фонограмм в выступлениях певцов без предупреждения публики. Я считаю, что это обман со стороны певцов и снижение музыкальной культуры в России. Удивительно, но этот законопроект вызывал странные замечания то у Центра гражданского права, то почему-то у Роспотребнадзора. Потом, когда меня поддержали Кобзон и Говорухин, прошли первые чтения, но закон всё равно где-то завис.

Я долго добивался принятия Закона о запрете пропаганды наркотиков в Интернете. И он не так давно был принят и вызвал бурные дебаты. Я стал инициатором закона, после того как мне показали, как прямо в Интернете рекламируется, показывается, как приготовить наркотик из простейших лекарств. Назывались препараты и подробно, с разными схемами приводилась инструкция по изготовлению. В конце была приписка: употребление наркотиков может привести к вашей смерти. А перед этим подробно: где купить, как купить, сколько стоит…
Исключительно циничное издевательство, пропаганда, направленная на людей с ещё не устоявшимися ценностями, психикой, на молодёжь. Сайт за один месяц имел полтора миллиона посещений! И это только один из сайтов, что я обнаружил.

Эта законодательная инициатива шла очень долго. Я обращался ко многим политикам, духовным деятелям, в частности, к отцу Тихону Шевкунову. Через несколько лет инициатива была слово в слово повторена группой депутатов Государственной Думы во главе с Яровой. Я присоединился к их инициативе, потому что после двух или трёх лет блужданий их законопроект почему-то на один день раньше пришёл в комитет Крашенинникова (комитет Госдумы по гражданскому, уголовному и процессуальному законодательству — ред.), чем мой. Но мне неважно личное авторство. Главное, что он был принят. На последнем этапе с уточнением формулировок подключился Фонд Чулпан Хаматовой.

В связи с контролем оборота наркотиков существует тема обезболивания…

Е.Т.: Да, мы обсуждали это. В нашей стране ведь было своё производство лекарств — эту сферу зарегулировали, уничтожили. Мы из одного только конфиската — у нас тонны этого конфиската — могли бы производить обезболивающие лекарства. Но занимаемся тем, что ловим врачей.

Чего-то ещё удалось добиться?

Е.Т.: Нам удалось отстоять от бездумной приватизации усадьбу Асеевых в тамбовской области. Сейчас там прекрасный музей. Очень помогли Матвиенко и Мединский.

При моём участии поставлен памятник тамбовскому мужику — на месте одного из первых лагерей в России, куда сгоняли участников Антоновского восстания. Были обращения от жителей и от руководства области, и мы решили поставить памятник мужику. На монументе он прочно стоит на земле, опирается на плуг, смотрит на храм. Теперь это — символ Тамбова.

Я ведь многие вопросы поднимал, и не все они выражены в законодательных инициативах. Некоторые считают, что работа члена Совета Федерации заключается в том, чтобы нажимать на кнопку по время голосования, и что голосование предрешено. Это не так. Голосование бывает тайным, бывает открытым, но все законопроекты проходят длительную стадию предварительной подготовки.

А это инициатива членов СФ, тайное или открытое голосование?

Е.Т.: По-разному. Есть вопросы, которые по закону могут быть только тайными. Например, избрание членов Верховного суда. А есть те, что открытые, но по решению палаты могут быть закрытыми.
Какие инициативы вам хотелось, но не удалось отстоять?

Е.Т.: Не удалось отстоять свою позицию, но я голосовал против повышения взносов в пенсионные и другие социальные государственные фонды, мотивируя тем, что это подорвёт нашу промышленность, включая государственные предприятия. Так оно и случилось. Однако я свою позицию заявил, и оказался прав. Дополнительного притока средств в фонды это не дало, кроме тех, которые не могли быть не взысканы. Это вызвало массовый уход предприятий малого и среднего бизнеса. Заплатить ведь можно тогда, когда возможно заплатить, а у нас малый и средний бизнес был очень малодоходным.

Вместо того чтобы создать нормальный предпринимательский климат для всех, у нас государство выделяет разовые субсидии. Тем более то, что дают предпринимателям, — смехотворные средства по сравнению с тем, что предоставлено банкам. Но нельзя раздавать деньги и предпринимателям, налоговая система должна поощрять производство, а не потребление. А у нас налоговая система поощряет потребление, получение дивидендов.

Какие вы запомните забавные или, может быть, поучительные случаи из парламентской практики?

Е.Т.: Вот сейчас выступает Максим Кавджарадзе (показывает на экран, где идёт прямая трансляция из зала заседаний ред.). Он всегда резко выступал против курения в помещении. И у нас ещё до принятия закона было запрещено курение в здании СФ. А сейчас никто не курит в здании вообще, а за пределами — единицы. Так что борьба с курением реально помогает, и некоторые сенаторы являются застрельщиками этого дела.

Ещё из забавного могу рассказать, что мы участвовали в подготовке закона о статусе и формировании Совета Федерации и много дискутировали по поводу слов «член Совета Федерации» и «сенатор». Мы настаивали на том, чтобы употреблять хотя бы через запятую слово «сенатор», потому что по-русски «член Совета Федерации» не очень хорошо звучит. Например, по отношению к женщине, да и к мужчине тоже. Но Госдума была против. Им казалось, что слово «сенатор» будет раздражать электорат. Хотя нам иногда даже письма приходят, адресованные «депутатам Совета Федерации». Люди чувствуют, что «член СФ» не очень хорошее название, и используют слово «депутат».

Вы довольно много общались с губернаторами. Как вы думаете: хороший губернатор — хозяйственник или политик? И много ли в России патриотичных губернаторов?

Е.Т.: Губернатор по определению должен быть и хорошим хозяйственником, и хорошим политиком. Насколько это удаётся — другой вопрос. Это отлично удавалось Олегу Ивановичу Бетину, с которым я проработал восемь лет. Сейчас он работает в Министерстве строительства. На смену ему приходит молодой человек, молодой учёный, которого он практически вырастил, Александр Никитин. Это очень хорошо, произошла смена кадров. Кадры нужно готовить. Я рад, что нам довелось поработать с Александром Валерьевичем, а сейчас у меня другие планы. В том числе, я хочу заработать какие-то деньги. Я занимался предпринимательством и не считаю, что это зазорно.

То есть предпринимателем быть лучше, чем членом Совета Федерации?

Е.Т.: Конечно, лучше. Однозначно лучше. И с точки зрения жизненного комфорта, и с точки зрения материального благополучия. Когда у предпринимателя это получается, конечно. У меня получалось. А потом я был вынужден передать свои активы в управление, и не могу сказать, что оно было плохим, но… бизнес зачах без моего участия. У меня строительный бизнес, программная компания. И они влачат своё существование. Хочу вернуться к этому, влить энергию. При тех же возможностях. Я в СФ ничего не заработал.
А как же связи?

Е.Т.: Ну, извините, у каждого человека связи. Вопрос, как их использовать. Если связи — это возможность поздороваться где-то в кабинете или приобрести чужой опыт — то да, это хорошо.
Но вы получили возможность взглянуть на дело с более высокой позиции…

Е.Т.: Это да, с этим согласен. С более высокой позиции. И я удовлетворён, потому что для меня было тайной, как устроена государственная власть. Теперь я это знаю. Знаю, как готовятся законы, как можно, если хотите, лоббировать законы. И думаю, что нам надо принимать Закон о лоббизме. Потому что все социальные, все промышленные группы должны иметь возможность лоббировать свои интересы не тайно, шушукаясь и используя коррупционные факторы, а официально, открыто, с привлечением специалистов. Это нормальная практика. Возможно, поскольку юрист, я и займусь подготовкой законопроектов в интересах строительства, я считаю, что нужны хорошие законы в промышленности. У всех законов есть интересанты. И я бы, может, дал такое определение законотворчеству: это компромисс и сопряжение интересов.

Работа в СФ была для меня реализацией моих общественно-политических устремлений. Я их и реализовал. К более высоким позициям не стремлюсь, сидеть в президиуме не люблю. Идти в исполнительную власть… Вот, думают: стал министром – и ты на коне. Послушайте, в восемь часов нужно быть на работе, домой ты приходишь в одиннадцать, в воскресенье тебя в любой момент могут дёрнуть…

Но зарплата-то здесь хорошая?

Е.Т.: Хорошая зарплата. Но как адвокат я зарабатывал намного больше, а как предприниматель ещё больше. Потом, я был в свободном графике, мог распоряжаться собой. Да, мог не заработать, мог потерять, мог сразу много заработать. Мне такое состояние нравится. К тому же, у меня есть и творческие планы.
Почему общественные деятели вообще занимаются творчеством? Что это за побуждение в душе? Активная жизненная позиция и творчество связаны друг с другом?

Е.Т.: Если связано, то другое: тяга к самореализации личности. Наше общество во многом было слишком зарегулировано. Вы представьте, что было бы, если бы генеральный секретарь ЦК КПСС вдруг запел …
Ну, Андропов стихи писал…

Е.Т.: Да. Но в стол. Никому не показывал.

Может, это к лучшему?

Е.Т.: Может и к лучшему. Существует тонкость, деликатность: политики не должны навязывать себя публике. Хотя ничего плохого я в этом тоже не вижу. Кстати говоря, у нас некоторые политики и общественные деятели были выдающимися, даже великими писателями: Салтыков-Щедрин, Жуковский, Державин. Луначарский писал неплохо… Сталинская стилистика, конечно, была другая.

Вы сами пишете то, что поёте?

Е.Т.: В основном, нет. В основном качество того, что мне дают, выше того, что я сам напишу. Хотя я участвую. Творческий процесс сложный: это и звонки по телефону, и личное общение, посиделки у костра… ктото больше участвует, кто-то меньше. Вот вчера записали три песни, помоему, интересные.

Как думаете, статус политика может способствовать раскрутке исполнителя? Грубо говоря, люди пойдут на концерт, потому что знают о вашей общественной, политической деятельности…

Е.Т.: Не исключаю, что такие могут быть. Но это не моя публика. И меня такая публика будет настораживать. Было бы крайне неприятно, если бы меня пришли послушать не потому, что песня хорошая, а потому что, может, какая-то выгода будет. Это было бы омерзительно и унизительно. Я бы даже хотел, чтобы не было связки между мной как политиком и мной как исполнителем песен.

Я верю, что у вас это получается. Но вот господин министр экономического развития Улюкаев пишет стихи, как ему трудно жить в России, — получается ли у него?..

Е.Т.: Не знаю. Мне хочется жить в России. Моя коммуникабельность позволяет мне уехать, мне хорошо во Франции, у меня там есть друзья. Но я сделал выбор: я здесь, я русский.

О чём хочется петь, а не писать законопроекты?

Е.Т.: Законопроекты могут быть на любые темы. Я юрист, и любая тема, связанная с юридическими процедурами, мне близка. Но, поработав в Комитете по конституционному законодательству, я пришёл к определённой усталости и перешёл в Комитет по экономической политике. Мне казалось, что это более интересно: там другая стилистика, другие вопросы, несколько другие отношения. Это было очень полезно. И был не на последних ролях в комитете, ко мне прислушивались. Я подготовил доклад о причинах валютного кризиса — это серьёзное исследование, собрано более двадцати авторов. Из акций, которые носят характер общеполитический: поставил вопрос о более тщательном законодательном регулировании деятельности консалтинговых и аудиторских компаний на территории РФ. Например. У нас никто не имеет права проверить Центральный банк, кроме аудиторской фирмы PricewaterhouseCoopers….

Зарубежная компания проверяет наш Центробанк?

Е.Т.: Да. Почему это должна делать частная аудиторская компания? Получается, мы всю информацию о финансовом, экономическом потенциале страны передаём иностранной фирме. А Счётная палата не имеет доступа. Она имеет право проверять ЦБ только по бюджетным средствам, а это — малая часть того, что контролируется Центробанком. Поэтому главный контроль иностранных государств за нами осуществляется со стороны Центрального банка.

Это заложено в Уставе ЦБ?

Е.Т.: Это заложено в Конституции РФ, в Законе о ЦБ и в Уставе ЦБ. Я поставил вопрос об этом на пленарном заседании, но, к сожалению, отклика пока не получил…

Источник: 50plus.ru

30.07.2015